Ангелы плачут в июне - Страница 46

— Ну и чем вы двое здесь занимались? — тоном директора школы поинтересовалась родственница. Я почувствовала себя нашкодившей двоечницей.

— Прости, я знала, что ты будешь против, вот и попросила его помочь.

Под суровым взглядом бабули Войнич (о, чудо!) смутился и пообещал:

— Не беспокойтесь, больше я её и на порог не пущу!

Можно было не сомневаться, что обещание он сдержит.

* * *

Следующие полчаса я провела за ноутбуком. Искала во всемирной свалке информации ответы на вопросы, появившиеся после транса. На столе лежал лист бумаги, исписанный словами, которые машинально выводила Лариса всё это время. Простые ничего не значащие слова: имена друзей, любимого Валентинова, мультипликационных персонажей и английское LOVE. Последнее повторялось чаще всего. Не густо.

Да, я поминутно просмотрела две недели из жизни девочки, но могла лишь видеть и частично что-то ощущать, а читать мысли и даже просто слышать, то, что слышала она — уже нет. К тому же время, когда Лариса была в состоянии паники, истерики или в бреду, то есть в изменённом состоянии сознания, тоже выпадало. Поэтому полезной информации было мало. И всё же кое-что я нашла.

Перед тем как Ларису заточили в «темницу», она на несколько мгновений пришла в себя и в поле её зрения попало дерево с кроной в форме сердца. Это дерево пару раз мелькало в просмотренном мною кусочке её жизни, значит, девочка бывала в доме убийцы и раньше. А когда позвонил Громов и сообщил полученную от Трубачёва информацию (он его всё-таки нашёл в Химках) моя теория полностью подтвердилась. Теперь я знала, кто это с ней сделал, осталось выяснить — почему?

Через несколько минут «Гугл» ответил и на этот вопрос. Я потянулась к папке с делом Ларисы. Меня интересовал адрес одного из свидетелей, во дворе которого росло дерево в форме сердца.

* * *

В дверь заглянула бабушка. После недавнего инцидента она проверяла меня каждые три минуты: боялась, что снова окажусь в петле удавки.

— Что-то ты притихла! Опять заговор за моей спиной готовишь?

— Не беспокойся, душить меня больше не будут, но дело надо довести до конца. От этого зависит жизнь ребёнка.

— И твоя тоже! — бабушка упёрла руки в бока и загородила собой дверь, словно вратарь ворота.

— Со мной всё будет хорошо! Нужно просто найти тело пропавшей девочки, которая погибла пятнадцать лет назад и, кажется, я знаю, где искать. У нас есть лопата?

Василиса Аркадьевна не сдвинулась с места.

— Конечно, есть. Чем, по-твоему, ты выкапываешь корни лекарственных растений?

— Эта не пойдёт, слишком маленькая.

Услышав шум подъезжающей машины, я выглянула в окно.

— А вот и мой сопровождающий прибыл. Это старший лейтенант Громов — он полицейский, можно сказать, ведёт дело о похищении девочки. Так что не волнуйся, я буду не одна!

Бабушка нахмурилась и проворчала:

— Час назад ты тоже была не одна и чуть богу душу не отдала! И вообще, меня не было всего несколько дней, а у тебя тут куча новых знакомых образовалась. Один чуть не угробил, и не спорь, я сама тебя откачивала, а этого полицейского я вообще ещё не видела. Ты уверена, что он тот за кого себя выдаёт?

— Конечно. — В этом я как раз не сомневалась: Громов — сволочь и ангела из себя не корчит. — Я ведь могу читать мысли, забыла? И, естественно, сначала убедилась, что новые знакомые безобидны. Так что не переживай, я скоро вернусь.

— Ну уж нет, я поеду с вами! — решительно заявила Василиса Аркадьевна, и хотя спорить с ней было бессмысленно, я всё же попыталась.

— Но… — собственно на этом попытка и закончилась.

— Никаких но! — отрезала бабуля, а мне осталось только закатить глаза подобно Войничу и смириться с неизбежным.

В дверь позвонили, я побрела встречать Громова.

— Привет, всё выяснил?

— Да. Уезжая в далёкие дали, Трубачёв побоялся, что машину угонят, и оставил её на хранение соседу — Никольскому с разрешением пользоваться ею по мере необходимости. Тот как раз незадолго до этого продал своё транспортное средство и гараж пустовал.

— В доме Никольского сейчас живёт кто-нибудь? Наведаться бы туда.

— Нет. Бомжи иногда ночуют. Никольский развёлся с женой и пять лет назад уехал в Питер, а она куда-то к родственникам в Саратов махнула. Так что претензий за незаконное проникновение нам никто не предъявит.

— Очень хорошо! Осталось выкопать останки Ларисы. У тебя лопата есть?

Брови Громова приподнялись.

— Нет, я не садовод-любитель. Найдём по дороге. А эту девочку точно убил учитель? Ты уверена?

— С каких это пор тебя интересует, действительно ли виновен подозреваемый?

— Ты плохо на меня влияешь, — хмыкнул Громов. — Того и гляди ударюсь в благотворительность и буду спасать мир, как ты, за десяток куриных яиц и ведро картошки.

— Не дай бог, ты же тут всех до зёрнышка раскулачишь, вымогатель! Ладно, поехали искать тело.

— К Никольскому? Думаешь, он пятнадцать лет хранил труп в доме, где жил с женой? Я бы не стал — давно бы вывез подальше и перепрятал.

— А что уже приходилось? — сурово поинтересовалась неслышно подошедшая бабушка.

Громов вздрогнул от неожиданности, но тут же взял себя в руки и нацепил дежурную улыбку.

— Добрый вечер. Вы, вероятно, Василиса Аркадьевна.

Осведомлённость «оборотня» не удивила, наверняка навёл справки о моих родственных связях заранее.

— Она самая, — не слишком вежливо буркнула бабушка. — И еду с вами!

— Но… — совсем как я недавно попытался возразить Громов. Увы, его ждала та же участь: