Ангелы плачут в июне - Страница 49

Он грубо ткнул лежащего носком ботинка.

— Подождите, я должна кое-что проверить, — я подошла к Никольскому. — Мальчики, подержите его, пожалуйста, чтобы не дёргался.

— Ты что задумала? — Войнич решительно преградил мне дорогу. — Я тебя снова откачивать не собираюсь!

— А её бабуля тебя точно на лоскутки порвёт, — не без злорадства напомнил Громов, рывком поставивший застонавшего от боли киллера на ноги. — Так что я голосую — за.

— Три минуты, без транса — просто установка наблюдателя. Откачивать никого не придётся. Я должна убедиться, что точка поставлена.

— А в чём тут сомневаться? Он профессиональный убийца, труп найден на его территории.

— Три минуты, — повторила я. — Пожалуйста.

Спортсмен отвёл недовольный взгляд и, махнув рукой, с выражением «не говори потом, что я не предупреждал» и подошёл к Левину. Они с Громовым крепко взяли ещё толком не пришедшего в себя мужчину под руки.

— Эй, вы чего делаете?! — возмутился тот.

— Фотографируем для протокола, — проворчал Громов. — Стой не дёргайся, сейчас вылетит птичка.

Я прикоснулась к руке убийцы, безуспешно попытавшемуся её отдёрнуть и, словно пловец, нырнула в его воспоминания…

Глава 19

Чувство опустошённости и бессилия сводило с ума, когда мы с Войничем, сидя в джипе, наблюдали за подъехавшей полицейской машиной с мигалками — Громов вызвал. Двое вместе с ним усадили в уазик Никольского и увезли, а ещё двое остались разбираться с останками.

— Может быть, ты всё же ошиблась? — осторожно уточнил Алан.

— Нет. Я видела: он похитил девочку, но на следующий день вынужден был уехать из города, решая проблему с шантажистами. А когда вернулся, обнаружил Ларису уже задушенной.

— И что теперь?

Я устало растёрла виски.

— Понятия не имею. Если бы я могла увидеть, что случилось с халатом после того, как его выбросили! Но не представляю, как это сделать.

— Всё-таки халат?

— Баба Варя выбросила его примерно в обед, а Лариса погибла вечером. Она точно видела его перед смертью, но когда её нашёл Никольский, халата уже не было. Значит, кто-то взял его и…

— Зачем кому-то доставать из мусорки порванный халат? Бессмыслица какая-то! — Не поверил Алан.

— Не знаю. Правда, я уже не знаю, что думать, а времени осталось совсем мало, — я откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза. Ужасно хотелось спать — этот день вымотал меня и морально и физически.

— Поздно уже, возвращаемся. Завтра с утра будем думать, что делать дальше.

— Будем? Значит ты со мной?

Он раздражённо передёрнул плечами, словно сбрасывая ненароком пробежавшего по ним паука.

— Что за дурацкая постановка вопроса? Разумеется, я не с тобой! Просто наблюдаю за развитием событий. Я по-прежнему не верю в эту дикую версию с реинкарнацией, но тело ты нашла, и мне интересно, чем всё закончится.

— А мне неинтересно, мне страшно — ещё никогда от меня в полном смысле этого слова не зависела жизнь другого человека, — невольно призналась я и тут же пожалела о сказанном. Врагам нельзя показывать свои слабости, а он, как ни крути, мне всё-таки не друг.

Войнич медленно вёл машину по разбитым, давно не ремонтированным дорогам Тумановки и на меня не смотрел.

— А может этого достаточно? Ты же сама говорила, чтобы поставить точку нужно найти тело.

— Не похоже, я звонила Алине полчаса назад — Гале становится хуже. Она всё реже приходит в сознание.

* * *

Заметив движение возле дома Ворсиных, я попросила его остановиться. Зрелище здесь разыгралось занятное. Громко ругающаяся Лидия Фёдоровна, с которой я познакомилась утром, и какой-то низкорослый мужчина пытались вытащить из старенького уазика ну о-очень упитанную женщину неопределённого возраста. Она отчаянно цеплялась за дверцу и истошно верещала.

— Это ещё что за цирк? — удивился Алан.

— Кажется, прогнозы бабы Вари не сбылись: Маша вернулась раньше, чем все мы предполагали. — Я вышла из джипа, направляясь к этой шумной кампании и, поравнявшись с ними, вежливо предложила помощь.

Узнав меня в тусклом свете фонарей, Лидия испуганно охнула и растеряно покосилась, на продолжающую визжать дочуру.

— Ой, вы ещё здесь? Нет, спасибо, всё хорошо. Машенька плохо себя чувствует, поэтому сегодня её лучше не трогать. — Женщине, наконец, удалось отодрать стопятидесятикиллограммовую «Машеньку» от машины, и они с мужчиной дружно потащили её к дому. — Приезжайте завтра к вечеру, а лучше послезавтра! — бросила она мне через плечо.

Ага, буду я ждать до послезавтра! Я решила пока оставить их в покое (всё равно от пьяного человека точной информации не получить), но завтра прямо с утра нанести визит вежливости. Если, конечно, ничего не изменится — где-то в глубине души надежда ещё теплилась.

Увы, утром её окончательно развеяла безутешная Алина — Гале становилось всё хуже. Поэтому, наскоро собравшись, в начале восьмого я уже звонила в дверь семнадцатой квартиры.

Дверь открылась не сразу, из неё выглянул взъерошенный, потный Войнич в футболке и спортивных штанах. Он одарил меня тяжёлым взглядом и вместо приветствия поинтересовался, какого чёрта мне от него понадобилось в такую рань?

— Соскучилась за ночь, — съязвила я, с удивлением разглядывая капельки пота на лбу собеседника и влажные пятна под рукавами футболки. И чем же он там занимался? — Ладно, ты же сам говорил, что интересуешься моим расследованием, так окажи посильную помощь — отвези в Тумановку с Машей пообщаться.

Последняя фраза Войничу, судя по реакции, особенно не понравилась.